Как мы Интернет проводили

Без Интернета сегодня никак, а в другой стране — тем более. Поэтому, покупая наш дом в Пасковце, мы настойчиво интересовались возможностью им пользоваться. Ответ звучал просто и убедительно: домашний телефон в доме есть, а значит никаких проблем с подключением Интернета не будет. Поскольку мы заранее знали, что в здешних краях к Сети подключают, как правило, через ADSL, то сомнений особых не возникало.

С подключением Интернета спешки особой не было, по-настоящему заселяться в свой сербский дом предстояло через год, и ни о чем не подозревая, счастливые и довольные мы отправились в Москву. Это был июль 2013 года.

Некоторые сомнения возникли только в следующем апреле, когда мы приехали, чтобы организовать ремонт и подготовиться к предстоящему заселению. В разговорах с соседями или, лучше сказать, с комшиа, которые живо интересовались нашим будущим, вдруг выяснилось, что ни у кого из них Интернета нет. То есть вот-вот собираются подключить, но пока не подключили. Назывался даже точный срок — два месяца, — и это успокаивало: до нашего приезда оставалось два с половиной. Впрочем, и суетиться смысла не было; дом уже был нашим, Пасковац все больше становился родным вместе со всеми своими проблемами.

Проблема подключения Интернета стала нашей уже в августе. Приехали мы в июле и сразу выяснили, что не только Интернет, но и телефон на свое имя можно подключить/переподключить только при наличии «матичного броя», то есть некоего числового идентификатора, которые у каждого серба указан в «личной карте» — пластиковой карточке, заменяющей наш паспорт. Получить вожделенный матичный брой можно было только вместе с временным видом на жительство, привременим боравком, добыть который удалось только в середине августа.

Получив долгожданную «налепницу» в паспорта — наклейку, на которой от руки был вписан тот самый брой, — мы помчались в сербский Телеком, свято веря, что Интернет теперь наш. Но не тут-то было…

— Здравствуйте, мы хотим подключить телефон и Интернет…

— (радостно) Конечно-конечно, никаких проблем. Пять минут, и готово. Вашу личную карту, пожалуйста.

— У меня нет личной карты, только российский паспорт с видом на жительство.

— (озабоченно) Мы не можем Вам ничего подключить без личной карты и матичного броя.

Ну, это мы уже проходили месяц назад. Не страшно:

— А вот у меня в налепнице есть матичный брой!

— ??? (на лице симпатичной девушки за стойкой написано полное недоумение. Ни с чем подобным в жизни сталкиваться ей явно не приходилось.)

— Вот видите, вот он написан!

— (недоуменно) Да, вижу. Но без личной карты… Надо идти к начальнице.

По счастью, это Сербия. Начальница сидит этажом выше, и чтобы подняться к ней, понадобилось меньше минуты. Супер! Никакой бюрократии!

У начальницы диалог повторился с теми же выражениями лиц, но зашел он несколько дальше. Разрешение оформить подключение было дано после долгого разглядывания некогда серпастого и молоткастого, а ныне орластого паспорта. И дело дошло до адреса…

— А Интернет мы вам подключить не можем. Нема могучности.

— Как же так! А когда могучность появится?

— Скоро! Скоро! Почти всё готово…

Но «скоро» — понятие абстрактное. Время шло, а оно никак не наступало. Интернетом приходилось пользоваться в местных кафе, а заодно интересоваться подробностями. Как оказалось, Интернет в наш Пасковац, действительно, планировали провести в июне, но в мае в Сербии случилось наводнение. Телефонные линии перестали работать даже там, где они были проложены; все мастера были брошены на устранение неисправностей, и о новых подключениях на время пришлось забыть. Выяснилась и еще одна подробность: наш Пасковац, расположенный между Вочняком и Заяче, оказался странным исключением: у соседей Интернет был, а у нас — нет. При этом логика подсказывала, что протянуть провода в Заячу можно только через Пасковац и никак иначе.

А потом вездесущий и всезнающий Дарко, бывший хозяин нашего дом, взявший над нами шефство, притащил информацию из Телекома: могучность есть! То есть все провода протянуты, куда надо подсоединены, и не хватает только одного — распоряжения начальника, который отдыхает в Черногории. Ура-ура! Уж этого-то мы дождемся. Не может же он отдыхать там долго…

Но время опять шло, и что Дарко, что девушки в Телекоме, могли сказать только одно: решение подключать Пасковац не принято, резолюции начальника нет. Что с этим делать, было решительно непонятно.

Помогла нам сербская любовь к продаже домов русским. В нас сразу же увидели людей, которые могут привлечь за собой массу покупателей из России, и время от времени возили на экскурсии по своим домам: мол, не найдете ли нам покупателя… И вот во время одной из таких экскурсий выяснилось, что домовладелец работает в Телекоме, да еще и на достаточно высокой должности. Ну, как было не поинтересоваться у него, что там с Интернетом?

— Да никаких проблем, подключайтесь, — был ответ.

— Но ведь в Пасковце нема могучности…

— Есть могучность, подключайтесь…

— А в вашей конторе нам сказали, что нет…

Он удивился, стал куда-то звонить, уверенный в своей правоте, но еще раз удивился уже в телефонном разговоре, и наконец, обрадованно заявил:

— Через десять дней всё будет. Нет проблем.

Про нет проблем мы слышали уже раз тридцать, и особо не поверили, а зря. Ровно через 10 дней примчался Дарко с известием, что Пасковац подключают. То есть не то чтобы уже совсем подключают, а начальство дало разрешением и при случае начнут подключать. Полако. Когда будут свободные мастера. А потому, чтобы ускорить процесс, надо позавтракать с Гаичем. Услышав слово «Гаич», произнесенное неоднократно и с придыханием, мы поняли, что Гаич практически всемогущ и всевластен, и договорились завтракать следующим утром.

Гаич был молод, энергичен, хорош собой и обаятелен. Я, честно говоря, получил от беседы с ним удовольствие, и только диву давался его аппетиту: на завтрак ему принесли такой кусок мяса, какого мне бы хватило на два хороших обеда.  И это был конец ожиданий и мучений: уже во второй половине дня в Телекоме нам подписали договор на подключение Интернета и Интернет-телевидения (недоуменные взгляды на паспорт и налепницу по-прежнему имели место быть), выдали соответствующие приставки и всё заработало. Это был конец октября. Два месяца растянулись на полгода.

Однако никаких обид на сербов или сербскую бюрократию не возникло. Все люди, встречавшиеся на нашем пути, были милы и доброжелательны, искренне пытались помочь. Негативные эмоции вызывал только тот начальник, который не хотел что-то там подписывать. Но его мы никогда не видели, и неизвестно, существует ли он в природе; а возможно — и это скорее всего — он, действительно, ждал окончательного устранения последствий наводнения, и наши интернетские проблемы представлялись пустяками на их общем фоне. В любом случае Интернет у нас отныне был, и он работал!